Хлам
Оригинал статьи: Stuff
Автор: Paul Graham
Перевод: Сергей Бирюков
Аудиоверсия: Вебдиктор
Июль 2007
У меня очень много вещей. Как и у многих других американцев. В самом деле, чем беднее человек, тем больше вещей он хранит. Мало кто настолько беден, что не может позволить себе забить весь двор старыми машинами.
Так было не всегда — раньше вещи были редкими и ценными. Можно далеко не ходить за примером. В моём доме в Кембридже, построенном в 1876 году, в спальнях не было платяных шкафов — вся одежда умещалась в комоде. Даже несколько десятилетий назад — и то было гораздо меньше вещей. Когда я смотрю на фотографии 70–х, я поражаюсь, насколько пустыми кажутся дома. В детстве я мечтал о большом парке игрушечных машин, но сейчас это ничто по сравнению с количеством игрушек у моих племянников. Все мои модели вместе занимали треть кровати. В комнатах моих племянников кровать — единственное свободное место.
Вещи стали намного дешевле, но наше отношение к ним ничуть не изменилось — мы их переоцениваем.
Для меня это было проблемой, когда я не имел денег. Я считал себя бедным, а вещи казались ценными, и я почти инстинктивно их накапливал. Или у друзей оставалось что-то при переезде, или я находил что-то на улице в ночь перед вывозом мусора (остерегайся всего, что ты описал бы как «вполне приличное»), или мне попадалось что-то почти новое на распродаже всего за одну десятую от исходной цены. И — бах! — ещё одна вещь.
На самом деле эти бесплатные или почти бесплатные вещи не были выгодным приобретением — их ценность была ещё меньше их стоимости. Большинство собранных мной вещей оказались бесполезны, потому что я не нуждался в них.
Я не понимал тогда, что ценность нового приобретения определяется не разницей между стоимостью и ценой, которую я заплатил. Ценность определяется пользой, которую лично я получил от предмета. Вещи — очень неликвидный актив. Если только у тебя нет какого-нибудь плана по продаже вещи, единственный способ сделать вещь ценной — использовать её. А если прямо сейчас ей нет применения, скорее всего, не найдётся и в будущем.
Компании, продающие предметы, тратят огромные суммы, пытаясь заставить нас думать, что вещи по-прежнему имеют ценность. Однако считать их бесполезными — ближе к истине.
На самом деле — хуже, чем бесполезными, потому что стоит только накопить некоторое количество вещей, как уже они начинают владеть тобой. Я знаю одну пару, которая не могла перехать в желаемый город только потому, что они не могли позволить себе жильё достаточно большой площади, чтобы вместить всё имущество. Не они владели домом, а их вещи.
И если только ты не в высшей степени организованный человек, захламленный дом наводит тоску. Хлам в комнате лишает энергии. Первая причина очевидна: в комнате, забитой вещами, меньше места для человека. Но есть и ещё кое-что. Мне представляется, что люди постоянно сканируют взглядом окружающее пространство, строя мысленную модель того, что видят. И чем сложнее даётся анализ местности, тем меньше остаётся энергии на осознанные действия. Захламленная комната буквально истощает.
(Это объясняет, почему беспорядок не беспокоит детей так же сильно, как взрослых — дети не столь восприимчивы к деталям. Они строят менее точную модель окружения и тратят на это меньше энергии.)
Впервые я осознал бесполезность хлама, проведя год в Италии. С собой я взял только один рюкзак с вещами. Всё прочее осталось на чердаке хозяйки дома в Штатах. И что же? Мне не хватало лишь нескольких книг. К концу года я даже не мог вспомнить, что ещё было на том чердаке.
Однако, вернувшись назад, я не поспешил избавиться от этих вещей. Выбросить отличный дисковый телефон? Он может ещё пригодиться.
Особенно неприятным стало понимание, что я не только насобирал весь этот бесполезный хлам, я также тратил деньги, в которых отчаянно нуждался, на вещи, в которых не нуждался совсем.
Но почему? Потому что люди, чья работа состоит в том, чтобы продавать тебе вещи, прекрасно с ней справляются. Обычный 25–летний человек не устоит перед компаниями, которые уже много лет размышляют, как заставить тебя потратить свои деньги на вещи. Они делают процесс покупки таким приятным, что «шопинг» становится развлечением.
Как защититься от этих людей? Это непросто — у меня достаточно скептицизма, и всё равно их уловки срабатывали на мне лет до тридцати. Но есть один приём — спросить себя перед покупкой: «Сделает ли эта вещь мою жизнь значительно лучше?»
Моя подруга излечилась от привычки покупать одежду, спрашивая себя: «Я действительно буду носить это всё время?» И если она не могла себя убедить, что эта вещь станет одной из немногих, которые она носит регулярно, она не покупала её. Думаю, это работает и для любых других покупок — спроси себя: «Буду ли я постоянно использовать эту вещь? Или это просто красивая безделушка? Или, хуже того, дешёвка?»
Худший вариант хлама — это вещь, которую ты не используешь, потому что она слишком хороша. Ничто не владеет тобой так, как хрупкие вещи. Например, «китайский фарфор», который есть во многих домах и который ассоциируется не с удовольствием от использования, а с большой осторожностью, чтобы не разбить его.
Ещё один путь избежать приобретения вещи — оценить общую стоимость владения ей. Стоимость приобретения — только начало. Тебе придётся думать об этой вещи на протяжении многих лет — возможно, до конца жизни. Каждая вещь отбирает твою энергию. Некоторые вещи дают больше, чем забирают — только такие вещи и стоит хранить.
Я прекратил собирать вещи. За исключением книг — это совсем другое дело. Книги больше похожи на текучую среду, чем на отдельные предметы. Иметь у себя несколько тысяч книг — не доставляет больших неудобств, в то время как несколько тысяч вещей сделали бы тебя местной знаменитостью. Но кроме книг, я избегаю покупать вещи. Если я захочу потратить деньги с пользой для себя, я потрачу их на услуги.
Я говорю так не потому, что достиг некой дзенской непривязанности к материальным вещам. Речь о более приземлённом: произошла историческая перемена, и теперь я это понял. Раньше вещи имели ценность, но сейчас уже нет.
В развитых странах в середине прошлого века то же самое произошло с едой. Когда еда стала дешевле (или мы стали богаче; трудно сказать), переедание стало более опасной проблемой, чем голод. Теперь то же и с вещами. Для многих людей, как богатых, так и бедных, вещи стали обременительны.
Хорошая новость в том, что если ты несёшь бремя, не подозревая о нём, твоя жизнь может быть лучше, чем ты думаешь. Представь, что много лет у тебя на ногах были пятифунтовые гири, и вдруг их убрали.
